Улбосын Айтолен, «Огни Мангистау», 11 марта

В начале года из жизни ушел заслуженный нефтяник Казахской ССР Рахмет Утесинов. Незадолго до его кончины с ним беседовала известная журналистка Улбосын Айтолен. Предлагаем вниманию наших читателей последнее интервью с Рахметом Утесиновым.
— Рахмет ага, ваше имя стало легендой среди нефтяников. В самый расцвет сил — 42 года — судьба приковала вас к инвалидной коляске. Какая сила заставила вас не сломиться, жить активной творческой жизнью, не терять связи с обществом?
— Возможности человеческого интеллекта, творческого потенциала безграничны. В каждом человеке можно раскрыть массу талантов, если суметь. Но найти и раскрыть их зависит от таких качеств, как ум, воля, упорство, настойчивость, решительность, стойкость и т.д.
Человек должен уметь оценить событие, случай или ситуацию, возникшие в его жизни, и найти их полезные и выгодные стороны для себя. Когда я остался один, я подумал, как извлечь «выгоду» для себя из сложившейся ситуации? Я нашел ее, если можно так выразиться, в одиночестве. Оставшись наедине с самим собой, я понял, что у меня образовалось много свободного времени, а значит, я мог думать и размышлять сколько душе угодно. И тогда я взял в руки перо. Я стал писать о жизни нефтяников литературные произведения, которые потом находили теплые отзывы известных казахских литераторов. Это придало мне сил, я понял, что еще нужен обществу.
— Судьба даровала вам счастье быть одним из пионеров освоения Узеньского месторождения. Город Жанаозен нефтяники связывают непосредственно с вами. Расскажите, пожалуйста, о том периоде.
— Я родился в селе Карабау, что находится в Кызылкогинском районе Атырауской области. Во время голощекинского произвола народ пошел по миру в поисках хлеба. Нужда привела моего отца в Доссор, где в то время добывали нефть. Он проработал там на самой тяжелой, грязной работе простым рабочим до самой старости. В годы Великой Отечественной войны Доссор был стратегически важным объектом, и его работникам выдали бронь. Поэтому нефть, можно сказать, исконное занятие нашей фамилии. Мы росли, вдыхая запах нефти. Вымазанные в нефти лица, нефтяные вышки были для нас обычной картиной. И мечтали мы, дети послевоенного времени, стать ни много ни мало — инженерами-нефтяниками. То есть вся наша жизнь, наши мечты, планы — все-все было связано с нефтяной отраслью. Наверное, мы и не представляли, что в этой жизни можно стать кем-то иным. Так, в 1945 году я поступил в Московский институт нефти и газа имени Губкина, который окончил в феврале 1951 года. Меня направили в «Эмбанефть». Началась производственная суматоха, когда не различаешь, где начало дня, а где — конец, мы привыкли к беспрерывному ритму жизни, к неделям без выходных и месяцам без праздников. Так я начал с мастера, затем стал начальником цеха, потом главным инженером и директором. То было время острой нехватки кадров, и партии нужны были люди, хорошо знающие производство, нужды людей. Меня как молодого коммуниста отправляют на партийную работу. Пришлось несколько лет тянуть лямку партийного работника. Почему я говорю об этом в таком тоне? Я прикипел душой к своей работе нефтяника, и партийная работа, честно сказать, меня тяготила. В это время на Мангышлаке один за другим открывались нефтегазовые месторождения, что не могло оставить меня равнодушным. Я стал проситься туда. В 1964 году меня утвердили в должности начальника нового нефтегазодобывающего управления «Узеньнефть». Начинали с чистого листа: когда я приехал на место, то увидел посреди голой степи десять вагончиков геологоразведчиков. Вот и все хозяйство. Коллектив образовался быстро, за считанные дни. Я лично ездил на Эмбу, в Доссор, Макат и Туркмению для того, чтобы пригласить нефтяных специалистов в Узень. В год мы принимали на работу порядка двух тысяч работников. По проекту, который был сделан московскими проектировщиками, город должен был быть построен на берегу Каспия. Но Москва не учла главного — большинство приезжих были неженатыми молодыми людьми. Они начали создавать семьи, и, естественно, преодолевать ежедневно большие расстояния им не хотелось. Они были согласны хоть на комнатушку в общежитии, но чтобы было рядом с месторождением. Так сама жизнь продиктовала возведение города Жанаозен вблизи Узеньского месторождения.
Мы, как градообразующее предприятие, начали застраивать город. Появились школа, детский сад, магазины. И тут приезжает первый заместитель министра нефтегазовой промышленности из Москвы и, увидев все это, начинает возмущаться: «Что за безобразие? Вы строите город, которого нет в проекте!». Я начал объяснять, но тот даже слушать не захотел. И через некоторое время в область приехал Динмухаммед Ахмедович Кунаев. Я рассказал ему все подробно, он выслушал и сказал: «Хорошо, решим». Вскоре вопрос решился положительно. Так с доброго расположения к нам Кунаева и его понимания сути проблемы мы отвоевали право строить город нефтяников непосредственно рядом с месторождением. Так на карте Казахстана, в пустыне Мангышлака появился город Новый Узень (Жанаозен).
Сегодня Жанаозен — это город с населением свыше 100 тысяч жителей. Недавно президенты Казахстана и Туркменистана договорились о строительстве железной дороги, которая соединит нас с Ираном (беседа проходила до принятия решения о строительстве железной дороги Узень — государственная граница с Туркменистаном). Это обеспечит городу будущее, он станет крупным магистральным городом.
— Как в то время решался кадровый вопрос? Где готовили рабочие специальности?
— Если браться за дело с полной отдачей, то любое дело можно осилить. Мы организовали учебно-курсовой комбинат, где начали обучать людей необходимым специальностям, к примеру, стали готовить операторов добычи нефти 3, 4, 5 разрядов. Были приглашены специалисты из Татарии, Башкирии, Баку, Красноярска. Молодые люди быстро осваивают новое, если им доверять.
— Некоторые настроены на то, чтобы приглашать специалистов из-за рубежа, потому что якобы у нас их нет. Что вы скажете на это?
— Это все пустые слова. Большую нефть Мангышлака мы осваивали сами. В свое время Москва назвала Мангышлак лабораторией по внедрению новых технологий в нефтяной отрасли. Я утверждаю, что все новые технологии, внедряемые в производство, прошли испытания на Узеньском месторождении. К моменту испытания обычно приезжал лишь автор изобретения. Все новые технологии внедрялись нашими специалистами и внедрялись, надо сказать, успешно. Для этого мы никого не приглашали ни из других республик, ни, тем более, из-за рубежа. К примеру, авторами проекта газоперерабатывающего завода в Жанаозене были французы. Из Франции приехали всего шесть специалистов, с помощью которых в течение года с лишним местные кадры построили завод и сдали в эксплуатацию, который по сей день благополучно работает. И сейчас на заводе работают только местные кадры.
Мы бережно должны относиться к местным кадрам. Что возможно в одной стране, то возможно и в другой. Если где-то есть лучшие кадры, значит, они могут быть и у нас. Я считаю, что мы должны уменьшить практику ввоза иностранной рабочей силы извне.
Надо верить и доверять молодежи. Она очень талантлива. Надо направлять их таланты в нужное русло. Нельзя доводить человека до отчаяния.
Свои богатства мы должны осваивать сами. Это мое мнение. Мое поколение трудилось в этом направлении не покладая рук, не жалея себя.
Закономерно, что каждое новое поколение превосходит предыдущее умом, талантами, знаниями и умениями. Мое поколение было лучше предыдущего, а нас превосходят последующие поколения. Несомненно, что современная молодежь и умна, и начитанна, и талантлива. Она владеет компьютером, сложными техникой и технологиями, знает несколько языков, занимается спортом.
Мы с супругой Сакыш Кабдрахмановной воспитали двух сыновей и двух дочерей, которые стали самостоятельными людьми. Почти все они работают в нефтяной сфере, и внуки пошли по нашим стопам. Я думаю, можно говорить о династии нефтяников Утесиновых, которая тянется от моего отца.
— Спасибо за беседу. Здоровья и счастья вам и всей династии Утесиновых!
Перевод Тойган Таскинбаевой